 Морена Цейского ледника   Вешка  Это - лед!  Ледяной откос  Спасатель  Идти пришлось по камням  В радиусе 5 км не было ни одного надежного укрытия от холодного горного ливня  Под нами было 100 метров льда: здесь ничего не растет и не живет  Кавказ занимает половину моей сознательной жизни. Жаркое солнце, пробирающий до костей ветер и ливень, не оставляющей ничего сухого, - обязательный список ощущений, которые я испытываю каждое лето.
Поэтому те 2 последние года, что я вынуждена была провести «на равнине» (да простят меня любители Миньяра и Банного), заставили меня по приезде во Владикавказ пускать слюни на каждую мало-мальски привлекательную вершину и жалобно скулить с самого начала: "Ну, когда же мы пойдем в Цей
За то время, что мы шли 10 км по лесу на 500 метров вверх от базы МЧС у подножия горы Монах, я успела подумать не только о смысле жизни, но и о том, что пеший туризм – занятие абсолютно для меня не понятное и изматывающее.
Через 3 часа лес закончился как-то внезапно, сменившись каменным рельефом, и мы вышли в морену Цейского ледника под палящее полуденное солнце. Теперь цель была более менее видна (хотя глазомер в горах абсолютно не работает – расстояния скрадываются, даря необоснованное чувство облегчения от мысли о скором окончании пути), но без вешек можно было упереться в скальные породы, потеряв несколько часов. От ощущения близости снега у меня открылось очередное дыхание, и вот, когда я включила ускорение, чтобы побыстрее выбраться с камней, впивающихся в ступни сквозь мягкие кроссовки (наивная, я думала, что дальше будет легче), мне вслед неслось: «Юлька, не лезь на лед! Только не лезь одна на лед!!!» Я даже остановилась в недоумении: какой лед? где? До первого снега, что я видела вдалеке, оставалось, по меньшей мере, километра два. А до этого надо было еще лезть на скалу прямо по курсу. Только через пару минут до меня дошло, что вот эта самая скала, обходить которую я думала, и есть лед – язык Цейского ледника.
Зрелище было больше неожиданным, чем красивым: грязный ледяной откос, покрытый камнями, что падают с боков ущелья, из-под него вытекает река; но потрогать своими ручонками эту махину очень хотелось, несмотря на то, что возвышалась она надо мной на добрые пять метров. И вот, когда мои пальцы дотянулись до ледяной стенки, чтобы сразу стать грязными, я услышала окрик: «Не подходите близко! Сверху могут упасть камни». Голос был настолько командным, что я сначала отскочила, а уже потом посмотрела на говорившего.
Перед мной был колоритный осетин в форме спасателя МЧС. Вот тут, я считаю, нам повезло: несмотря на наличие в группе альпиниста, уже забиравшегося на Цей, мчс’овец с сорокалетним стажем в горах, да еще и начальник Северо-Осетинского поисково-спасательного отряда МЧС РФ, что выяснилось уже позже, был очень хорошей поддержкой. За те 2 часа, что мы взбирались на высоту 2500 м по остаточной морене, представляющей собой сплошные камни, размером от детской головки до Оки, к ледопаду, мы услышали не только истории о ледниках и спасательной практике в горах. Например, на очередном привале выяснилось, что родной дядька нашего невольного проводника – автор памятника Салавату Юлаеву.
За 2 км до цели мы стали серьезно опасаться, что нас накроет, а ведь в радиусе 5 км не было ни одного надежного укрытия от холодного горного ливня. В итоге на данном этапе пути мы отделались легким похолоданием из-за спрятавшегося в облаках солнца. Под нами было 100 метров льда: здесь ничего не растет и не живет. Из звуков, кроме нашего тяжелого дыхания, - шум воды и грохот камнепадов: никакого присутствия жизни. Когда язык ледника покрыт снегом (10 месяцев в году), скрывающим разломы, идти по нему, конечно, намного опаснее, но и сейчас мы старались держаться исключительно за спасателем. На последних сотнях метров подъема силы оставались только на то, чтобы через каждые три минуты прикладываться к бутылке с ледяной талой водой, ощущая на зубах скрип песка (к слову, горло у меня потом болело нещадно).
Для профессиональных альпинистов окончание нашего маршрута у ледопада является началом восхождения к самому леднику. С большим трудом я представляю себе, как можно, протопав 15 км по горизонтали и 1 км вверх, потом еще взбираться по ледяному склону, а ведь с самого начала такое предложение поступало. Нас остановила только проблема со снаряжением.
И все-таки Цейский ледник оставил на мне свою метку. На обратном пути, когда первые крупные капли дождя тяжело падали на плечи, холодя обожженную спину, чувство осторожности, притупленное перспективой движения исключительно вниз по уже пройденному пути, дало сбой, и очередной валун ушел у меня из-под ног, подставив свой острый край прямо под мое бедро. Глупое нежелание проявить слабость в сугубо мужской компании заставило меня сцепить зубы и замереть на месте на пару минут, пережидая, когда утихнут волны боли. Резкое похолодание и дождь придали нам определенное ускорение, поэтому обратный путь занял намного меньше времени, хотя мои икроножные мышцы посылали на три буквы заставляющий их шевелиться мозг, легкие надеялись, что обилие горного воздуха избавит их от потенциального рака, позвоночник предвкушал острый приступ остеохондроза, каждый шаг отдавался болью в ушибленном бедре, наливающемся гематомой, а убитые в хлам щиколотки проклинали мягкие фирменные найковские кроссовки, предназначенные исключительно для ходьбы по асфальту, но никак для 10 км пути по острым камням. Повторить еще раз? Да. Но теперь уже в кошках и с альпенштоком.  Автор: Юкка
© 2002 - 2024 НеДома.ру™ На главную Контакты Реклама на сайте |